И все счастливые такие - прямо оляля. А у меня нет ни неба, ни моря, ни тебя.
Сбереги его, Господи, ты ото всех смертей,
подари ему маленьких добреньких новостей,
счастья в дом и кота, и, конечно, тепла в постель.
Чтоб зимой обошла все окна его метель.
Береги его, Боже. Только ты береги!
Пусть шаги его будут мЯгки и так легки,
словно это не он, а крадется его душа.
(Та, что собой довольна и хороша)
Сохрани ты за пазухой мальчика моего.
Пусть он будет здоров и светел. И да… живой.
Ему к лету закончить дом помоги, мой Бог.
Мне не нужно ведь счастья. Главное – чтоб он смог
быть счастливым в пургу, дожди или в солнца зной,
Пусть с другими, чужими… пусть даже не со мной.
Ему надо учить английский, сдавать отчет.
Пусть в стихах его рифма, словно река, течет.
Пусть обед на столе, а жена пусть опора, храм.
Боже, как мне смешно, как немногое нужно нам…
Я старательней буду всех неземных рабов,
Боже мой, мой хороший, если бы ты помог…
подари ему маленьких добреньких новостей,
счастья в дом и кота, и, конечно, тепла в постель.
Чтоб зимой обошла все окна его метель.
Береги его, Боже. Только ты береги!
Пусть шаги его будут мЯгки и так легки,
словно это не он, а крадется его душа.
(Та, что собой довольна и хороша)
Сохрани ты за пазухой мальчика моего.
Пусть он будет здоров и светел. И да… живой.
Ему к лету закончить дом помоги, мой Бог.
Мне не нужно ведь счастья. Главное – чтоб он смог
быть счастливым в пургу, дожди или в солнца зной,
Пусть с другими, чужими… пусть даже не со мной.
Ему надо учить английский, сдавать отчет.
Пусть в стихах его рифма, словно река, течет.
Пусть обед на столе, а жена пусть опора, храм.
Боже, как мне смешно, как немногое нужно нам…
Я старательней буду всех неземных рабов,
Боже мой, мой хороший, если бы ты помог…