И все счастливые такие - прямо оляля. А у меня нет ни неба, ни моря, ни тебя.
Он пишет ей: "Тиражи все выше.
И популярность растет безмерно.
Ты только там не шагай по крышам -
Я не люблю с высотой измены."
Он пишет ей: "На работе тускло.
Опять начальник подкинул мину,
что не спасут килограммы мускул,
узорно вплавленных в мою спину."
Он пишет ей: "У меня проблемы,
отчеты за год, статьи и пресса.
Опять работа сжимает клеммы,
мне без тебя в этом мире тесно...
Не убегай, отыщи средь улиц
моё лицо в фоторамке боли...
Когда ладони твои коснулись
мой щеки - я взлетел на волю.
Свобода там, где мы точно вместе.
Где нет разлучницы и работы...
Я о тебе получаю вести
из уст невежливого кого-то.
Не уходи, я в тебе начало
увидел собственной недо-жизни...
Стоять в обнимку бы у причала
и в одинаковом духе мыслить..."
Он пишет ей: "Возвращайся только,
я сгоряча всё прекрасно рушу..."
Она прочтет с бесконечной болью
и улыбнется вокзальной стуже,
Возьмет билет на ночной до эн-ска,
у проводницы закажет чая...
И односложною смс-кой
ответит: " Я по тебе скучаю..."

И популярность растет безмерно.
Ты только там не шагай по крышам -
Я не люблю с высотой измены."
Он пишет ей: "На работе тускло.
Опять начальник подкинул мину,
что не спасут килограммы мускул,
узорно вплавленных в мою спину."
Он пишет ей: "У меня проблемы,
отчеты за год, статьи и пресса.
Опять работа сжимает клеммы,
мне без тебя в этом мире тесно...
Не убегай, отыщи средь улиц
моё лицо в фоторамке боли...
Когда ладони твои коснулись
мой щеки - я взлетел на волю.
Свобода там, где мы точно вместе.
Где нет разлучницы и работы...
Я о тебе получаю вести
из уст невежливого кого-то.
Не уходи, я в тебе начало
увидел собственной недо-жизни...
Стоять в обнимку бы у причала
и в одинаковом духе мыслить..."
Он пишет ей: "Возвращайся только,
я сгоряча всё прекрасно рушу..."
Она прочтет с бесконечной болью
и улыбнется вокзальной стуже,
Возьмет билет на ночной до эн-ска,
у проводницы закажет чая...
И односложною смс-кой
ответит: " Я по тебе скучаю..."
