Она жила на восьмом, под крышей, читала Эдгара По. Пекла печенье, любила вышить и скрыть за улыбкой боль. Любила осень с ее одеждой, ее золотой наряд. С людьми была откровенной, нежной и доброй, на всякий взгляд... Кормила кошек, собак бездомных, а птицам крошила хлеб. Никто не знал, сколько боли в тоннах она выносила в день. А он пришел, разложил по полкам, и боли пришел конец. Всегда, как ангел, он шел у бока, где раньше бродила смерть. А он ее обнимал в охапку и руки ее сжимал, клал в сумку ей незаметно шапку и завтраки в сумку клал. Встречал с работы, гулял с собакой, конфеты любил дарить. Она к зиме довязала шарфы, прочнее избрав им нить... Она жила не имея горя, а только покой и сны, как он ей дарит в конверте море и солнце его любви. Жила она, он встречал с работы, но как-то в погожий день, среди явлений красы природы, в конверте он дарит тень.
Она жила на восьмом, под крышей, читала Эдгара По. А он однажды из дома вышел и будто замолк на год подъезд с шагами, замок от двери, звонок, телефон и мир. Она вязала и, нитью меря, считала его шаги... И в мыслях клала ему солому, просила у всех Богов, чтоб увели его от плохого, одели и дали кров...
Она жила. Да, жила. Наверно...Пекла и читала По. И только в тоннах ее измеря, она выносила боль. Один звонок. Тишина. Треск нитки. Пылает пожаром шарф, его конфеты, цветы, открытки, его уходящий шаг, мольбы, прощания, письма-цепи. Звонок продолжал звонить. Его рука сочиняла цели, чтоб, предав ее, любить. Обида и Горечь, и Боль по веку, как жгут, - очень сильно бьет...
Но кто-то умный сказал, что в реку одну дважды не войдешь...